Artemis (управляемая ракета)

• 1 История
• 2 Конструкция
• 3 Сравнение с аналогами
• 4 См. также
• 5 Литература

В 1943 году, после ряда экспериментов с управляемыми по радио авиационными ракетами, Королевские ВВС Великобритании пришли к выводу, что радиокомандное управление бесперспективно для ракет «воздух-воздух». Практика показала, что оператору, управляющему ракетой с борта истребителя, чрезвычайно трудно даже в идеальных условиях визуально отслеживать её полет и направить ракету точно в цель. Кроме того, предлагавшиеся на роль авиационных прототипы управляемых ракет (де-факто, зенитные НУРС с установленной примитивной системой управления) были в итоге сочтены вообще непригодными для боевого применения.

По результатам программы, инженеры ВВС сделали вывод, что ракета «воздух-воздух» должна быть самонаводящейся и не зависящей от управления с самолета-носителя. По инициативе лейтенанта Бенсона, работавшего ранее над адаптацией систем управления к зенитным НУРС, разработка проекта самонаводящегося снаряда «воздух-воздух» была начата осенью 1943.

Проект «Артемида» был доведен до стадии рабочих чертежей, но ещё до его завершения инженеры начали высказывать сомнения в его возможностях. Главной проблемой стал недостаточный радиус действия 76-миллиметрового снаряда. Расчеты показывали, что дальность эффективного пуска «Артемиды» будет меньше чем радиус прицельного заградительного огня германских бомбардировщиков. Кроме того, в 1943 году стала уже очевидна деградация бомбардировочных сил Люфтваффе, а к 1944 году превосходство военно-воздушных сил антигитлеровской коалиции стало несомненным.

В 1944 году, после начала обстрела Великобритании ракетами «Фау-1», Королевские ВВС рассматривали «Артемиду» как возможное средство противодействия германским самолетам-снарядам. В итоге, было все же сочтено, что обычные зенитки, управляемые радарами и стреляющие снарядами с радиодетонаторами, являются достаточно надежным решением, и, самое главное — доступным немедленно: на разработку «Артемиды» до стадии практического применения потребовалось бы ещё от 6 до 12 месяцев.

AAM-N-2 Sparrow I (AIM-7A)

Разработка ракеты RIM-7 «Sparrow» началась ещё в 1947 году, когда ВМФ США заключил контракт с фирмой Sperry на разработку системы наведения типа «осёдланный луч» для обычных 127-миллиметровых НАР HVAR (англ. High Velocity Aerial Rocket — скоростная авиационная (неуправляемая) ракета). Изначально, проект обозначался как KAS-1, но в 1948 году обозначение сменили на AAM-N-2.

Вскоре оказалось, что 127-миллиметровая ракета имеет недостаточной диаметр для размещения необходимой аппаратуры. Специально для решения этой проблемы была разработана более крупная 203-миллиметровая ракета, которая прошла испытания ещё в 1948 году. Тем не менее, отработка системы управления шла медленно и первый успешный перехват воздушной цели новой ракетой был осуществлен лишь в декабре 1952 года.

Ракета AAM-N-2 (известная как «Sparrow I») была принята на вооружение перехватчиков McDonnell F-3 Demon ВМФ США в 1956 году. Она оснащалась двигателем фирмы Aerojet и несла 20-килограммовую фугасную боевую часть. Наведение осуществлялось по методу «осёдланный луч» — самолёт-носитель удерживал цель в узком луче радара своей бортовой РЛС, и ракета двигалась к цели, автоматически удерживая себя в пределах трассы луча. Опытное развертывание системы выявило множество недостатков, связанных с принципиальными ограничениями системы управления: невозможность применения на малых высотах из-за отражения вращающегося луча РЛС наведения от поверхности, быстрое снижение точности с ростом дистанции до цели, из-за расширения вращающегося луча. Около 2000 ракет «Sparrow I» было изготовлено, но в эксплуатации они находились очень недолго и в начале 1960-х после появления AIM-9 Sidewinder все «beam-riding» версии были сняты с вооружения.

AAM-N-3 Sparrow II (AIM-7B)

Недостаточные возможности первой модификации ракеты заставили американский флот искать альтернативные методы наведения. В начале 1950-х, ещё до принятия ракеты на вооружение, фирма Raytheon предложила оснастить её активной радиолокационной головкой наведения, реализующей принцип «выстрелил-и-забыл». Ракете присвоили индекс AAM-N-3 и обозначение «Sparrow II». Экспериментальная отработка началась в 1951—1952 годах, но до 1955 не давали удовлетворительных результатов. Только в 1956 году удалось оснастить ракету АРЛГСН AN/APQ-64, но к этому времени флот уже не считал проект перспективным.

Работы, тем не менее, продолжались по заказу ВВС Канады, заинтересовавшихся ракетой как средством вооружения своих перехватчиков. Ряд ракет прошел испытания в период с 1957 по 1958 годы, но быстро стало ясно, что ограниченные размеры антенны РЛС ракеты при уровне технологий того времени не позволяют добиться сколь-нибудь приемлемой эффективности работы активного самонаведения. В сентябре 1958 года, программа разработки этого варианта ракеты была окончательно закрыта.

AAM-N-6 Sparrow III (AIM-7С/AIM-7D/AIM-7E)

В 1955 году, фирма Raytheon начала работу над версией ракеты «Sparrow», использующей полуактивное радиолокационное наведение с облучением цели радаром самолёта-носителя. После того, как в 1956 году производство «Sparrow I» было завершено, фирма получила все производственные и технические мощности проекта и стала основным производителем всей линейки ракет «Sparrow».

В 1958 году, ракета с полуактивной ГСН была представлена на испытания в ВМФ. Она оснащалась твердотопливным двигателем компании Aerojet, но в отличие от более ранних моделей несла 30-килограммовую стержневую БЧ Mk 38. Радиус действия ракеты составлял порядка 11 км. Ракета успешно прошла испытания и в 1958 году поступила на вооружение, быстро заменив предшествующую модификацию «Sparrow I».

AAM-N-9 Sparrow X

Вариант ракеты с ядерной боевой частью W-42. Проект прорабатывался в 1958 году но не получил развития.

Конструкция

Конструкция «Артемиды» была весьма проста и оригинальна. Она была разработана на базе 76-миллиметрового гироскопически-стабилизируемого неуправляемого реактивного снаряда. Чтобы упростить проект, и сделать ракету более дешевой, было решено отказаться от управляющего автопилота: курс «Артемиды» стабилизировался вращением ракеты в полете.

В носовой части ракеты, на вращающемся подшипнике была закреплена полуактивная радиолокационная головка самонаведения. В полете, набегающий поток воздуха раскручивал ГСН в направлении, противоположном направлению вращения корпуса ракеты. За счет вращения головки самонаведения осуществлялось коническое сканирование: антенна детектора радиоизлучения была расположена под углом в 45 градусов от оси ракеты.

Наведение ракеты осуществлялось на цель, «подсвечиваемую» радаром самолета-носителя. Когда в поле зрения непрерывно вращающейся головки самонаведения попадал самолет противника, срабатывало автоматическое реле, и расположенный непосредственно на головке самонаведения спойлер выдвигался, разворачивая ракету в нужном направлении. Когда из-за вращения ГСН цель покидала поле зрения детектора, реле размыкалось и пружинный механизм возвращал спойлер на место.

Система управления ракеты была очень простой, включая всего один детектор и один орган аэродинамического управления, объединенные в единый вращающийся блок. Так как спойлер вращался вместе с ГСН ракеты, он мог развернуть ракету в любом направлении, в котором ГСН обнаружила бы цель. Если цель находилась прямо впереди (то есть ракета двигалась точно на цель), то цель оказывалась за пределами поля зрения головки самонаведения и ракета летела прямолинейно.

Расчетный радиус действия ракеты составлял порядка 2800 метров.

Ракеты AIM-7E впервые были применены во Вьетнамской войне. Несмотря на оптимистичные ожидания ВМФ США, ракета оказалась неудобной в применении и недостаточно эффективной. Из-за несовершенства системы опознавания «свой-чужой» самолётов-носителей ракеты, вынуждавшей лётчиков сближаться с противником для визуального опознания цели, использовать большую дальнобойность ракеты почти никогда не удавалось: в режиме же ближнего боя, ракета уступала AIM-9 Sidewinder.

Ощутимым недостатком полуактивного наведения была необходимость для самолёта-носителя удерживать цель в луче бортовой РЛС, чтобы головка самонаведения ракеты принимала отражённый сигнал. В манёвренном воздушном бою это существенно ограничивало возможности носителя. В результате, вероятность поражения цели одной ракетой AIM-7 составляла в то время не более 10 %, тем не менее около 55 вьетнамских самолётов было сбито с применением (общим счётом) 600 ракет AIM-7. Кроме этого этими ракетами американские истребители F-4 Phantom II по ошибке потопили два своих же патрульных катера и нанесли повреждения американскому эсминцу и австралийскому крейсеру. [3] [4] [5] [6] [7]

В 1973 году над Калифорнией новейший американский перехватчик четвёртого поколения F-14A Tomcat с помощью ракеты AIM-7E сбил «самого себя». Во время запуска ракета разорвала топливные баки самолёта и он рухнул. [8]

После войны, ракету попытались модернизировать — в распоряжении США не было других дальнобойных ракет, приспособленных к установке на любой истребитель (AIM-54 Phoenix была очень массивной и могла базироваться лишь на специально оснащённых самолётах). Тем не менее, основной недостаток — необходимость облучения цели радаром, исправить не удавалось. Во время Войны в Персидском заливе, ракеты AIM-7M продемонстрировали несколько лучшие результаты, достигнув вероятности попадания около 40 %. Примерно 26 иракских самолётов было сбито ценой запуска 71 ракеты. Жертвами «Спэрроу» стали 6 «Миражей», 2 МиГ-25, 6 МиГ-23, 4 МиГ-29, 1 Ил-76, 1 Су-7, 2 Су-22, 2 вертолёта (Ми-24 и предположительно Ми-8), а также ещё 1 Су-22 после завершения боевых действий [9] .

Израиль также применял AIM-7 в боевых действиях. В ходе Ливанской войны в июне 1982 года этими ракетами были сбиты 10 сирийских самолётов МиГ-21 и МиГ-23 [10] .

В 2000-х, в связи с появлением более совершенной ракеты AIM-120 AMRAAM, «Sparrow» была снята с вооружения, но остается в резерве. Кроме того, вариант ракеты корабельного базирования — RIM-7 Sea Sparrow, остается на вооружении флота, как и её улучшенная версия RIM-162 ESSM.